Никакая часть этого рассказа не может публиковаться где бы то ни было без разрешения правообладателя. Правообладатель: автор.
***
Я проснулся как обычно — рано, в половине седьмого. В моей холостяцкой однушке на втором этаже было мрачно, за окном стоял холодный подмосковный ноябрь. Включил свет, зашел в ванную: помятое, припухшее лицо, темные мешки под глазами — результат писательского ремесла днем и ночью и бесконечного чтения в перерывах. Как говорится, хочешь писать хорошо — читай тонны добротной литературы. Впрочем, мне это вряд ли поможет — писака средней руки, если не хуже. В вечном недосыпе, в сумеречной зоне.
Бумажные книги как-то больше люблю, но не всегда бывает под рукой та, которую хотелось бы почитать с удовольствием, а не пробегать торопливо глазами, перелистывая страницы наперед, чтобы посмотреть, как скоро закончится глава. Да и на телефоне оно как-то удобнее: не надо лампочку включать, почитал в темноте с тусклой яркостью — и в сон через полчаса тянет. Полчаса для меня шикарно — вечная проблема заснуть. Зато потом хоть война пусть кругом с разрывами снарядов. Пока сам не встану, рупором не разбудишь.
Почистил зубы, умылся, взял в комнате смартфон, пошел на кухню, налил в стакан подогретой чистой воды, отжал в нее толстый кусок лимона и, по привычке, встал у окна. Двор постепенно светлел от сумерек, но обыденная в это время года серость окутала район без намека на кусок солнца. И так будет до весны.
Странно, подумал я, по утрам под окнами и на детской площадке всегда возятся коммунальщики, по тротуару бегут люди к ближайшей остановке на автобус, дети несутся в школу с набитыми, как у десантников, рюкзаками, собачники со своими питомцами гуляют… А сегодня — тишина. На улице ни души. Уже почти 7:00, вторник. Разве такое возможно? Пригляделся на отрезок дороги, видневшийся в трехстах метрах между проемами двух домов справа: там столкнулись пара машин и тоже ни одного человека не видно, двери открыты, а водители куда-то исчезли. Даже полиции нет, и другой транспорт не ездит.
Включил смартфон, и когда он загрузился, то сеть была недоступна, интернет не работал. Всплыл лишь обрывок системного сообщения от МЧС:
…Уважаемые граждане!..
— Хм. Не догрузилось, что ли?
На тропинке перед домом я краем глаза уловил шатающуюся фигуру какого-то мужчины. Обычно такую картину можно увидеть рано утром в субботу или в воскресенье. Наверное, этому захотелось бахнуть в понедельник — день, как известно, тяжелый. Только передвигался он чуднó: не как пьяный, а больше как заторможенный. Он делал несколько шагов, останавливался, дергал поочередно головой и плечами, буквально тряс ими, а потом продолжал идти дальше, уставившись в землю. В какой-то момент мужчина дошел до детской площадки прямо напротив моего окна и споткнулся о борт песочницы, рухнув в нее лицом. Даже было видно, как к его щеке прилипло собачье говно. Я открыл окно, чтобы крикнуть, нужна ли помощь (в лицо ударил холодный воздух и какой-то странный ядовитый запах), но мужчина медленно поднялся на ноги и побрел дальше. Я закрыл окно, размахивая перед собой руками: эта гадость проникла на кухню, в глазах помутнело и закружилась голова. Я присел на табурет, поставил стакан на стол и потер пальцами виски, зажмурившись.
Наконец картинка прояснилась и головокружение исчезло, как будто нечто проникло в организм, и тело с этим быстро справилось. Отпустило, но не до конца. Я снова подошел к окну, но тот человек уже испарился, а в округе по-прежнему было безлюдно. Я потянулся к стакану, допил лимонную воду и принялся рассматривать окна соседних домов: в некоторых горел свет, где-то промелькнули силуэты.
Я потянулся к холодильнику и распахнул дверцу: «крыса повесилась». Открыл морозильник: два замороженных блинчика, а к ним даже кофе и молока нет. Не пью кофе без молока — гадость.
— Нелюдимый писака, — пробурчал я вслух. — Только пишешь и читаешь, пишешь и читаешь… Может, на планете апокалипсис произошел, а ты даже не в курсе. Пацаны, по-бЪатски, я не в куЪсе, я не знал, что конец света настал… Понять, пЪостить… Совсем ушел с головой в свое графоманское писево. Возомнил себе, что творишь недооцененные нетленочки?
Ну вот, сам с собой уже разговариваю. С ума сошел.
Направился в прихожую, накинул куртку, нацепил растоптанные кроссовки, схватил с крючка тряпичную авоську с изображением дурацкого скалящегося помидора и пошел в магазинчик, что на цокольном этаже.
Вышел из подъезда, и в нос опять ударил этот мерзкий запах. Может, теплицы в Агрокомплексе неподалеку навозом ночью удобряли — такое обычно летом делают, но не сейчас. Нет, думаю, на запах дерьма не похоже. В глазах опять помутнело, голова снова закружилась, но уже не так сильно, как в первый раз — видимо, организм адаптировался. Нарыл во внутреннем кармане куртки медицинскую маску и нацепил ее на лицо. Запах она, конечно, не блокирует, но самообман — штука великая.
На улице по-прежнему было безлюдно.
Взбежал по пандусу к двери магазинчика, открыл ее и впал в ступор: продавец на кассе стоит лицом к витрине с шоколадками и алкоголем и раскачивается, долбясь головой о бутылки — те падают на пол и разлетаются на осколки, а спиртное растекается и фонит.
— Э-э… С вами все в порядке? — спрашиваю я (тупой вопрос — конечно не в порядке).
Он молчит.
Кинул взгляд на монитор над кассой — и вижу еще одну странную картину на одной из камер видеонаблюдения: какой-то тип в одном из помещений магазина жадно хватает с полок шелестящие упаковки (звук аж до меня доносится) и пожирает их содержимое вместе с фольгой.
Я осторожно направился к нему. Дошел до дверного проема в ближайший отдел, высунул голову и наблюдаю: тип продолжает шариться по полкам, издавая звуки, похожие на порыкивание.
Снова задаю дебильный вопрос:
— Вы… в порядке?..
Тип не реагирует и жрет, стоя ко мне спиной.
— Вам нужна помощь? — бью рекорд тупых обращений.
Он резко поворачивается и бросает в мою сторону мерзкую, громкую отрыжку. Это был тот самый человек, который упал в песочницу — я узнал на нем одежду. Его лицо, страшное, бледное пялится на меня мутными зрачками, а по рту, облепленному кусочками чипсов, текут слюни.
Я обомлел и попятился назад. Споткнувшись о холодильник с мороженым, я рухнул спиной на полку с консервами и сильно ударился затылком. На меня посыпались несколько жестяных банок и упаковки с макаронами, рядом разбились маринованные огурцы и шампиньоны. Тип продолжал рычать, но на меня не кидался, а через секунду отвернулся и продолжил жрать снедь с полок.
Я резко подорвался и побежал к выходу, миновав кассира, по-прежнему долбившегося о витрину. Вылетев из магазина, я отбежал на безопасное расстояние и застыл в ужасе, соображая, что делать дальше. Оглянулся по сторонам: на улице по прежнему было пустынно.
Справа раздался рев мотора. На меня ехал джип. Машина затормозила, из окна с водительской стороны высунулась голова. В салоне сидели еще двое человек: женщина впереди и ребенок сзади. Водитель молча уставился на меня, я — на него. После недолгой паузы он спросил:
— Живой?
Я поколебался и ответил, округлив глаза:
— Жи… живой… Вроде…
— Правительственное оповещение читал?
— К-какое оповещение?.. Н-не… Не читал… — Тот обрывок сообщения, вспомнил я.
— Надо убираться отсюда. Через час здесь все будет кишеть тварями. Чтобы остановить эпидемию, они планируют разбомбить целый район.
— Ч-чё?..
— Мы можем взять тебя с собой, но у нас мало времени. Где твой дом?
— В-вот… М-мой дом… — Я показал пальцем на свою высотку впереди почему-то неуверенно.
— Говорят, твари только поначалу неагрессивные. Говорят, через некоторое время они войдут в определенную стадию и начнут нападать на людей. Если хочешь выжить, даю тебе десять минут, чтобы собрать необходимые пожитки. Не успеешь, я уеду. Время пошло. — Голова из машины кинула суровый взгляд на наручные часы на левом запястье.
Через десять минут я ехал в джипе с незнакомыми людьми в сторону МКАД, собрав лишь рюкзак с некоторыми вещами, и, главное, захватил свой ноутбук с незаконченными рассказами и романом. Как и сказал водитель, точки сбора незаразившихся граждан организовали в пределах кольцевой автодороги, в основном у ближайших станций метро, торговых центров и на заправках.
Эксперименты в одной из секретных биохимических лабораторий Министерства обороны привели к мутации и распространению неизвестного вируса. Люди стремительно превращались в зомби. Часть населения имела иммунитет, но как работал этот механизм, пока никто не знал.
На точках сбора были организованы карантинные пункты. Всем почему-то вводили вакцину от ковид, даже тем, кто уже был привит.
Меньше чем за час я лишился дома и будущего. Страна превратилась в одну сплошную зону отчуждения. Все контакты с внешним миром были блокированы и запрещены. Нас развезли в специальные центры вглубь Москвы, подальше от периферии.
Вскоре мой район был уничтожен оружием массового поражения.
Началась новая эпоха — эпоха медленного апокалипсиса.
—
2023 © Валерий Карибьян. Москва.
Только для чтения на этом сайте. Копирование текста запрещено.
Где купить основную книгу, узнайте на этой странице